На прошлой неделе в Москве раскрыта крупная афера с жильем, предназначавшимся для военнослужащих Минобороны. Организатором группировки считается адъютант бывшего главкома сухопутных войск Александра Постникова-Стрельцова — старший прапорщик Валерий Даниелян. По данным следствия, военный приватизировал через суды около 150 квартир общей стоимостью около 1 миллиарда рублей. Подделывая документы квартирно-эксплуатационного управления Министерства обороны, Даниелян оформлял построенные по президентской программе квартиры на подставных лиц (жителей Брянской, Кировской, Орловской и других областей), после чего перепродавал их.
«Черные риэлторы» из Минобороны похитили более 150 квартир в Москве
Минобороны — далеко не первая госструктура, чьи сотрудники нагло обокрали государство. Подобная схема масштабного присвоения государственного жилья уже давно является классикой жанра. Используется она не только военными, но и работниками иных структур органов власти, которые в силу должностных полномочий имеют возможность распоряжаться вверенным им жилищным фондом. Московский адвокат Олег Сухов рассказывает о наиболее распространенных способах массового хищения муниципальных квартир.
Способ № 1. Кража квадратных метров у государства
Сам механизм завладения государственным или муниципальным жильем весьма примитивен: лицо, занимающее солидный пост и напрямую решающее вопросы распределения социального жилья, распоряжается им в пользу нужных, «своих» людей. Для этого специально заранее готовятся все бумаги, подтверждающие, что эти лица нуждаются в улучшении жилищных условий.
Делается это очень просто. «Нужный» человек регистрируется (прописывается) в коммунальную квартиру в ветхой хибаре, избавляется от всего недвижимого имущества и приобретает статус нуждающегося в улучшении жилищных условий. На все обязательные в таких случаях проверки обстоятельств (наличия квартир у родственников, количества проведенных сделок за последние 5 лет, даты вселения в заброшенный полуразвалившийся дом) чиновники преспокойно закрывают глаза. Полученную квартиру приватизируют в судебном или внесудебном порядке, после чего продают, а денежные средства делятся между участниками преступной группировки, либо остаются у получившего квартиру лица за солидный «откат», иногда достигающий 60% от рыночной стоимости. Так, за период с 1995 по 2005 года при реализации подобной схемы было разворовано более 20% всего государственного и муниципального жилого фонда России.
Способ № 2. Кража на стадии котлована
Следующий метод не менее популярен, чем предшествующий. И если первый связан с уже построенными государственными квадратными метрами, то второй — с выделяемыми на новое строительство денежными средствами, либо земельными участками под застройку. Так, на начальных этапах возведения любой новостройки, как правило, от 20 до 50% доли общего числа квадратных метров закрепляются за местными органами власти, либо министерством обороны, если оно принимает участие в застройке. Данные площади необходимы для реализации социальных программ по распределению жилья очередникам и нуждающимся. За время строительства такие площади продают как крупным инвесторам, так и обычным гражданам на основании преступных заговоров застройщиков с чиновниками местной власти или должностными лицами министерств. По завершении возведения жилья, как бы это ни показалось странным, со стороны государства никто и никогда не ведет проверку того, сколько же в итоге остается квадратных метров от этих изначально запланированных 20-50%. В большинстве случаев не остается абсолютно ничего.
Казалось бы, невероятные фокусы, однако они очень просты и, к сожалению, не наказуемы. Объясняется это тем, что на начальных этапах строительства и предварительного определения процентного соотношения будущих собственников нового дома, их доли устанавливаются лишь номинально, без привязки к каким-либо помещениям, вместо реального закрепления согласно проектной документации. По окончании строительства в большинстве случаев выясняется, что свободных площадей не осталось — все они проданы добросовестным приобретателям, и отдать государству или военным просто нечего. Более того, непонятно, какие именно из помещений следовало бы вернуть, так как изначально они вовсе не были определены. Если посчитать, сколько «прилипнет» к «лапе» чиновника даже с 20% всего жилого фонда вновь возводимого жилья, то сразу становится понятно, отчего государственные служащие так шикарно живут при зарплате в 40 000 рублей, а военные и очередники не могут вселиться в положенные им квартиры, по 30 лет ожидая своей очереди.
Способ № 3. Лжеремонт и расселение ветхого и аварийного жилья
Бич последних 20 лет — ветхое и аварийное жилье. Непригодные для проживания, такие дома не расселяются десятилетиями, несмотря на то что на капитальный ремонт или строительство новых домов выделяются многомиллионные средства из бюджета. Предназначаемое на ликвидацию опасного ветхого и аварийного жилого фонда бюджетное финансирование сначала переходит в распоряжение местных органов власти, а затем оседает на счетах различных строительных и управляющих компаний, призванных осуществлять капитальный ремонт, заниматься переселением в резервный фонд или новое жилье. Однако деньги эти вместе с компаниями-однодневками намного чаще исчезают, нежели расходуются по назначению.
Подобные предприятия и их владельцев и руководителей никто и никогда не ищет, несмотря на банальность и простоту приведенной схемы, не требующей проведения запутанных следственных мероприятий для быстрого выявления мошенников. При объективных и независимых расследованиях указанных преступлений уже в первые три месяца в 100% случаев удается установить и задержать виновных. Как правило, все они имеют прямое отношение к местным чиновникам.
«К глубокому сожалению, и закон, и сам механизм государственного устройства, и методы работы правоохранительных структур, и слишком мягкие меры наказания для мошенников, воров и коррупционеров — создают благодатную почву для преступлений, совершаемых чиновникам, использующих свои должностные полномочия и без малейших предосторожностей, почти в открытую, отбирающих у нуждающегося в жилье народа его недостающие квадратные метры», — резюмирует адвокат Олег Сухов.